Некрасов Виктор «Первое знакомство», — Москва, 1960
Некрасов Виктор «Первое знакомство. Из зарубежных впечатлений», — Москва: Советский писатель, 1960.
Твердый переплет, 208 стр. Рисунки, фотографии и оформление автора. Суперобложка не сохранена. Состояние хорошее.
Автограф автора на титуле: «Дорогому Григорию Борисовичу со всей семьей с самыми хорошими чувствами. В.Некрасов. 10/IX 61». Информацию об адресате автографа см. ниже.
На обороте титульного листа владельческий штамп: «Собрание В.Е. Суздалева». Владимир Егорович Суздалев (1945–2006) – специалист по древнерусскому искусству, русской истории, художественный эксперт.
Тираж 30 000 экземпляров. Согласно существовавшему порядку, после эмиграции В.П. Некрасова в 1974 году книга изымалась из публичных библиотек и уничтожалась.
Данный экземпляр книги, до приобретения его владельцем «Коллекции русского шанхайца», уже был описан в проекте «Библиохроника».
Предполагаемый адресат дарственной надписи — Хесин Григорий Борисович (1899–1964) — деятель культуры. В начале 1930-х гг. заведующий финсектором горкома писателей в Ленинграде. С 1934 г. директор Ленинградского отделения Управления по охране авторских прав. С весны 1942 по 1946 гг. — директор Литфонда СССР, затем начальник Всесоюзного управления по охране авторских прав. В ночь с 25 на 26 сентября 1950 года был арестован и осужден «тройкой» по статье 58 (п.п. 10, 11) на 8 лет лагерей. Одним из пунктов обвинения было то, что он, пользуясь своим положением, распространял абонементы в Московский государственный еврейский театр, который после убийства Михоэлса (которого Г.Б.Хесин прекрасно знал) очень слабо посещался. Освобожден и полностью реабилитирован сразу после XX съезда партии (март 1956). Работал заместителем директора во Всесоюзном управлении по охране авторских прав. Тяжело и подолгу болел. Умер 19 сентября 1964 года.
«ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО» (1960) Виктора Некрасова
Со времён «Хождения за три моря» Афанасия Никитина жанр «путешествий» остаётся одним из наиболее популярных в отечественной литературе. Если когда-нибудь будет создана «Библиотека русского странника», то её составят «Письма русского путешественника» Н.М. Карамзина, пушкинское «Путешествие в Арзрум», «Фрегат «Паллада»» И.А. Гончарова, африканский дневник Н.С. Гумилёва… А вторую половину ХХ столетия в ней, вне всякого сомнения, представят книги путешествий В.П. Некрасова.
Странствия Некрасова начались сразу после его появления на свет. Он родился в Киеве, в семье банковского служащего, но детство провёл в Лозанне, где мать училась на врача, и в Париже, куда она приехала работать в военный госпиталь после окончания университета. В 1915 году Некрасовы вернулись в Киев. Прокатившиеся над Украиной войны и революции не миновали и их: в 1919 году трагически погиб старший брат Виктора — Николай, которого засекли шомполами красные, принявшие его за шпиона, так как во время обыска обнаружили в вещах французские книги. В то время Некрасовы жили, как и многие другие интеллигентные семьи, вынужденные приспосабливаться к новой власти. После средней школы Виктор окончил архитектурный факультет Киевского строительного института и театральную студию при Киевском Театре русской драмы. Работал архитектором, актёром, театральным художником. В августе 1941 года ушёл на фронт, воевал в Сталинграде, на Украине, в Польше. Был награждён медалью «За отвагу» и орденом Красной Звезды. Демобилизовался в звании капитана.
С некоторой долей иронии Некрасов говорил о том, что писателем стал отчасти благодаря ранению в руку: лечащий врач посоветовал разрабатывать пальцы. Так родилась повесть «В окопах Сталинграда». Напечатанная летом-осенью 1946 года в журнале «Знамя», она была удостоена Сталинской премии 2-й степени. Шептались, что имя никому не известного автора собственноручно внёс в список награждаемых сам «Хозяин». После этого Некрасов мог рассчитывать на безбедную жизнь советского номенклатурного литератора. Для этого нужно было «всего лишь» согласиться на установленные Системой «правила игры». Некрасов их не принял.
В апреле 1957 года писателю довелось провести три недели в Италии и Франции. Пятнадцать месяцев спустя, в июльском и августовском номерах «Нового мира» за 1959 год, были опубликованы некрасовские заметки о путешествии — «Первое знакомство». Вскоре издательство «Советский писатель» напечатало их отдельной книгой. Иллюстрировали её рисунки и фотографии автора, что придавало изданию особую цельность: в изящных графических и фотозарисовках читатели легко узнавали места, о которых говорилось в тексте. Этот путевой дневник, который и сейчас воспринимается как хорошая, качественная проза, для того времени был особенно необычен: ясным и лаконичным языком повествования, остроумными и содержательными отступлениями, но, пожалуй, более всего, тоном рассказа — свободным, независимым и очень доброжелательным по отношению к людям, живущим по другую сторону «железного занавеса».
Уже этой первой своей книге путевых впечатлений Некрасов с полным основанием мог бы дать столь дорогое его сердцу название, родившееся много позже, — «Записки зеваки». Как, например, изящно и раскованно он говорит о городе своего детства — Париже: «Самое, пожалуй, поразительное в нём то, что он совсем не кажется чужим. Даже не зная языка, как-то сразу и легко начинаешь в нём ориентироваться. У него, правда, очень компактная и легко запоминающаяся планировка. Но дело не в этом. Просто это свойство самого города. В этом его обаяние. Парижские улицы… Узенькие, кривые, с забавными названиями — улица Шпор, Хороших мальчиков, Кошки, удящей рыбу, Двух кузенов, Трёх сестёр, Четырёх воров, и широкие, обсаженные каштанами авеню и бульвары. Улицы «высокой парижской коммерции» — средоточие самых великолепных и дорогих в мире магазинов-люкс. Всемирно известные площади — большие и маленькие, с памятниками и без памятников, размахнувшиеся среди тенистых парков и сжатые высокими стенами домов. По ним только и бродить, по этим площадям, набережным и улицам, идти куда глаза глядят, сворачивать направо, налево, петлять, кружить, спускаться в метро, проехать сколько-то там станций и выйти на какой-нибудь особенно улыбнувшейся тебе -Ваграм или Пигаль — и опять куда ноги понесут, если они ещё не отказали».
Здесь нет ничего крамольного или предосудительного, равно как и в рассказе о трёх парижских полицейских-«ажанах», которые сначала хотели арестовать автора, а потом сфотографировались с ним на фоне Эйфеле-вой башни, или в эпизоде с пожилой матроной, которой показалось, что у «советского синьора» дурной глаз. С точки зрения официальной идеологии, книга имела всего лишь один недостаток, но для советского литератора самый страшный — не могла утаить внутренней свободы автора. Не случайно следующие путевые очерки — «По обе стороны океана» — подверглись ожесточённой критике центральной советской прессы. В «Известиях» от 19 января 1963 года появилась анонимная статья с красноречивым названием «Турист с тросточкой», написанная, как стало известно впоследствии, «золотым пером партии» — известным журналистом-международником Мэлором Стуруа. В ней, в частности, говорилось: «Совершенно непонятно, как умудрённый советский писатель не увидел разительных социальных контрастов и классовых противоречий… военного психоза, разжигаемого империалистическими кругами. Дело не в фактических ошибках, а в тех легкомысленных и неверных обобщениях и параллелях, которые ведут к буржуазному субъективизму, к буржуазному описательству, искажающему действительность. Вот уж, действительно, приехал турист с тросточкой».
Затем были критические выпады Н.С. Хрущёва в речи на Пленуме ЦК КПСС («это написал поэт Некрасов, но не этот Некрасов, а тот Некрасов, которого все знают»), открытое письмо Виктора Платоновича по поводу политического процесса на Украине, его выступление в день двадцатипятилетия расстрела евреев в Бабьем Яре, исключение из КПСС с формулировкой «за то, что позволил себе иметь собственное мнение, не совпадающее с мнением партии», и, наконец, эмиграция: сначала — в Цюрих, оттуда — в Париж.
Оказавшись в 1974 году в Европе, Некрасов использовал любую возможность, чтобы повидать мир. Он издал ещё несколько книг своих путевых заметок. В одной из них он задавался вопросом, который мучил его ещё с советских времён: «Ну почему нельзя человеку поехать в Париж, когда ему этого хочется? Почему об этом говорится, как о чём-то несбыточном? Почему все Амстердамы, Брюгге и тот же Париж набиты летом до отказа мальчишками и девчонками всех национальностей, а русских если иногда и увидишь, то сразу отличаешь по какой-то запуганности и сбитости в кучку? Почему?»
О том, что наступили времена, когда его соотечественники обрели столь ценимую им свободу передвижения, писателю узнать не довелось. Он умер в Париже 3 сентября 1987 года. «Странствующий рыцарь русской культуры» Виктор Платонович Некрасов похоронен на кладбище небольшого французского местечка Сент-Женевьев-де-Буа.