Нароков Н. «Мнимые величины». — Нью-Йорк, 1952
Нароков Н. «Мнимые величины. Роман в 2-х частях». — Нью-Йорк: Издательство имени Чехова, 1952.
Твердый старый переплет с кожаными уголками и корешком, 416 стр. Состояние хорошее, потертости корешка. Оригинальная обложка не сохранена.
На авантитуле имеется автограф автора: «Дорогому Никандру Михайловичу Рябухину с искренней любовью, уважением и благодарностью. Н.Нароков. 1960. Monterey, Calif.».
Адресат автографа: Н.М.Рябухин (Ribo, Nikander Mickel) (15 июня 1891 — 1 июня 1979, Лос-Анджелес). Общественный деятель в Лос-Анджелесе. (Справка П.Полански).
Практически сразу же после выхода в свет книга стала бестселлером, её перевели на многие европейские языки. Успех книги объясняется просто, автор мастерски изобразил советскую действительность сталинского периода.
На основании данных, содержащихся в финансовых и ликвидационных отчетах издательства, книга опубликована 1 июля 1952 года. Тираж составил 3.606 экз., из них к моменту ликвидации издательства было продано 1.619 экз. (или 44,9 % тиража). В 1956 и 1958 г. списывались для уничтожения 1.066 экз. (634 + 432 экз.) По общему установленному правилу, при ликвидации издательства 20 экз. передавались авторам или их наследникам, в качестве альтернативы им предлагалось выкупить оставшиеся нераспроданные экземпляры. В случае отказа от выкупа тиража, оставшиеся экземпляры передавались Национальному совету Христианского союза молодых людей (ХСМЛ). Следует учитывать, что полная и достоверная информация о том, были ли реально уничтожены (и в каком объеме) указанные в ликвидационной отчетности экземпляры, отсутствует. Совокупные данные по проданным и уничтоженным экземплярам не всегда совпадают.
В основе «Мнимых величин» лежит полудетективный сюжет, тайна, позволяющие заострить столкновение морали и безнравственности, выяснить, любовь или жажда власти правит миром.
Один из главных героев «Мнимых величин», чекист Ефрем Любкин, возглавляющий НКВД в провинциальном городке, утверждает, что все провозглашаемые коммунизмом цели — лишь громкие слова, «суперфляй», а «настоящее, оно в том, чтобы 180 миллионов человек к подчинению привести, чтобы каждый знал, нет его!.. Настолько нет, что сам он это знает: нет его, он пустое место, а над ним все… Подчинение! Вот оно-то… оно-то и есть на-сто-ящее!». Многократно повторяющаяся в романе ситуация, когда человек создал фантом и сам в него поверил, придает злу трансцендентный характер. Ведь этому закону подвержен и несчастный арестант Варискин, и мучающие его следователи, и сам всемогущий Любкин, поверивший в то, что подчинение и есть смысл жизни и лишь избранным дана «полная свобода, совершенная свобода, от всего свобода — только в себе, только из себя и только для себя. Ничего другого — ни Бога, ни человека, ни закона».
Однако по мере развития сюжета выявляется несостоятельность идеи тирании как главного закона мироздания. Любкин убеждается, что его теория такой же «суперфляй», как и коммунистические догмы. Его все более тянет к Библии с ее идеалом любви к ближнему.
Причиной такого исхода является наличие в системе образов романа людей высокой морали. Это женщины: Евлалия Григорьевна и ее соседка старушка Софья Дмитриевна — внешне слабые, наивные и даже порой смешные, они верят в то, что «все дело в человеке», «человек — альфа и омега», верят в интуитивное понимание Добра, в то, что Кант и Достоевский называли категорическим императивом. Напрасно искушает Любкин хрупкую Евлалию Григорьевну правдой о предательствах близких ей людей, ожидая, что женщина воспылает ненавистью к ним, откажется от любви к ближнему.