Н.П. Гребенюкова «Ты снова в добрый улей влит…»

(Из истории возвращения творческого наследия В.Ф.Перелешина в Россию)

Книги поэтов русского дальневосточного зарубежья вернулись в Россию с волной репатриантов, многим из которых местом постоянного жительства был предписан Хабаровск. Бывшие эмигранты, среди которых было немало деятелей культуры, сохранили в памяти любимые стихи харбинцев, которые потом были тиражированы. Особенно часто переписывались и перепечатывались стихи В.Ф. Перелешина, Л.Е. Ещина, А.И. Несмелова, А.А. Ачаира, М.Ц. Спургота. Интерес к литературе эмигрантов уже в 1960-е гг. был настолько велик, что пред- полагался выпуск антологии поэзии русского Харбина. В 1967 г. в Хабаровске вышла «Антология поэзии Дальнего Востока», приуроченная к 50-летию Октябрьской революции. В книгу были включены и стихи А.И. Несмелова. Стихи крупнейшего поэта и переводчика русского зарубежья В.Ф. Перелешина (Салатко-Петрище) (1913–1992) стали публиковаться в СССР после 1987 г., когда отдельные любители поэзии уже были с ними знакомы.

Творческое наследие поэта стало объектом пристального внимания дальневосточных учёных с начала 1990-х гг., а в 2000-е гг. было издано несколько монографий, опубликован ряд статей, посвящённых поэзии В.Ф. Перелешина. Значительный вклад в исследование творчества поэта внесли доктор филологических наук, профессор, автор десятков работ о творчестве Валерия Пере- лешина, О.А. Бузуев (Комсомольск-на-Амуре) и кандидат филологических наук Т.М. Соловьёва (Южно-Сахалинск).

Биография поэта достаточно хорошо изучена, и многое для этого сделал переводчик и литературовед, «конфидент» поэта, Е.В. Витковский, которому В.Ф. Перелешин посвятил свою девятую книгу стихов «Ариэль» (1976). Отдельные факты биографии помогают понять историю возвращения творческого наследия поэта в Россию. Те яркие личности, с кем сталкивала судьба Валерия Перелешина, несли в себе частицу Родины и во многом определили идейно-тематическое своеобразие его лирики.

В.Ф. Перелешин начал писать стихи с 5–6 лет, а с 14 печатать их [Сентянина, 2012, 239]; он издал, по разным подсчётам, четырнадцать книг. Поэт предполагал передать своё творческое наследие России, которую он покинул ребёнком, в семилетнем возрасте, эмигрировав в Китай с матерью, Евгенией Александровной Сентяниной (1897–1980) и братом Виктором (1915 г.р.) [ГАХК, ф. Р–830, оп. 3, д. No СД–2 6956, л. 18].

Известно, что свои стихи и переводы с английского Валерий Перелешин начал публиковать в журнале «Рубеж» с 1932 года. Именно здесь он прошёл первую и хорошую школу профессионального мастерства, и его учителем, после матери, стал главный редактор М.С. Рокотов-Бибинов. Впоследствии поэт тепло вспоминал о нём: «Сам не поэт, он обладал вкусом и был чрезвычайно широк и терпим. От поэтов он требовал, прежде всего, здравого смысла, не выносил жеманства и всякого рода „кувырканья под куполом“: выпирающих аллитераций, „рваных“ строк, не разрешал начинать строки с маленькой буквы или пренебрегать знаками препинания. Многие поэты, начинавшие свой путь на страницах „Рубежа“, навсегда сохранили благодарность этому на редкость доброжелательному и совсем „нестрашному“ редактору за ту прививку внутренней дисциплины, которую получили от него и которая предотвратила их от уклонов в „невнятицу“ и вошедший теперь в моду „формализм бесформенности“» [Бабкина, 2015].

В издательстве «Заря», где выходил и журнал «Рубеж», печатались все его первые книги; сборник стихов «В пути» (Харбин, 1937 г.), вышедший в свет до пострижения В.Ф. Перелешина в монахи, издала мать поэта. За годы монашества были изданы ещё три книги стихов: «Добрый улей» (1939), «Звезда над морем» (1941), «Жертва» (1944).

В Китае В. Перелешин получил хорошее образование; в анкете БРЭМа В.Ф. Салатко-Петрище в графе «Образование» указывал: «Гимназия ХСМЛ (окончил в 1930 г.) [с отличием – Н.Г.], Юридический факультет (окончил в 1935 г.)» [ГАХК, ф. Р–830, оп. 3, д. 41876, лл. 1,8]. В Харбине он закончил Богословский факультет и «в апреле 1943 года защитил диссертацию на тему «Фи- лософия страдания», став кандидатом богословия по истории философии» [Кузнецова, 2013]. Первые книги поэта сразу же получили высокую оценку критиков. Н.С. Резникова отмечала, что «стихи Валерия Перелешина, безукоризненные по форме <…>) несколько холодны, но холод этот – не от пресыщенности и равнодушия, – в нём очарование вершин и дыхание таланта» [ГАХК, ф. 3080, Журнал «Рубеж» No 39(608), 23 сентября 1939 г., л. 323 – об.]. В рецензии книгу «Добрый улей» А.И. Несмелов писал: «… стихи Валерия Перелешина превосходны. Даже некоторая тяжеловатость в некоторых из них – тяжеловатость благородного металла, отягощённого собственным атомным весом. Стихи Перелешина можно полюбить глубоко и навсегда» [ГАХК, ф. 3391, Заря. 1939. 1 октября. Л. 15].

Без истории жизни поэта, зашифрованной в его стихах, скрытой в письмах к друзьям, не поймёшь, как поэт Валерий Перелешин любил Россию и как он мечтал, чтобы на Родине издавались его книги… При этом поэт презрительно относился к советским реалиям, обвиняя советскую державу в «стадности» («Образец», 1970 г.).

В.Ф. Перелешин всегда чувствовал себя «до костного мозга русским». Он владел китайским, английским, португальским, французским, испанским; обладая редким лингвистическим вкусом, он знал русский язык превосходно. Много позже Валерий Францевич оказывал помощь (по его словам) русской поэтессе Лариссе Андерсен, проживавшей во Франции. Л.Ю. Хаиндрова вспоминала, что «Ларисса Андерсен консультируется по русскому языку с Валерием и о стихах тоже» [ХКМ, ф. 52, оп. 173, д. 3].

В 1943 г. в Пекине поэт написал своё самое пронзительное стихотворение «Ностальгия», в котором были такие строки: «Я сердца на дольки, на ломтики не разделю, / Россия, Россия, отчизна моя золотая! / Все страны вселенной я сердцем широким люблю. / Но только, Россия, одну тебя больше Китая». Это стихотворение Валерий Францевич отправил матери с припиской: «Обзавёлся я предметом роскоши: большой стенной картой России [Разрядка моя–Н.Г.]. Повесил её над постелью и часто разглядываю. „Россия, Россия, отчизна моя золотая…“».

В 1945 г. после того, как бóльшая часть Православной Церкви Китая признала главенство Москвы, В.Ф. Перелешин снял с себя монашеский сан [Кузнецова, 2013].

В 1952 г. В.Ф. Перелешин с матерью выехал через Тяньцзин и Гонконг в Бразилию, в Рио-де-Жанейро. «Ветер торопит на юг: / высыхают прощальные слёзы», – ещё в 1936 г. пророчески писал поэт в стихотворении «Элегия» [ГАХК, ф. 3076, «Рубеж» No 15 (428), 4 апреля 1936 г. Л. 92]. В 1980 г. брат Валерия Францевича Виктор перевёз их с матерью на дачу, в селение Мур; на следующий год Е.А. Сентянина умерла, а В.Ф. Перелешин жил там до конца своих дней.

В Бразилии в творчестве Валерия Перелешина наступил большой перерыв; поэт продолжал работать, но его стихи и статьи стали появляться в русских периодических изданиях во Франции и в США только в середине 1960-х годов. Лишь с 1968 г. русскоязычные читатели могли познакомиться с новыми сборниками стихотворений Валерия Перелешина: «Южный дом» (Мюнхен, 1968), «Качель» (Франкфурт-на-Майне, 1971), «Заповедник» (Франкфурт-на-Майне, 1972), «С горы Нево» (Франкфурт-на-Майне, 1975), «Ариэль» (Франкфурт-на- Майне, 1976), «Три родины» (Париж, 1987), «Из глубины воззвах» (Холиок, Нью Ингланд Паблишинг, 1987), «Двое и снова один?» (Холиок, Нью Ингланд Паблишинг, 1987) и «Вдогонку» (Холиок, Нью Ингланд Паблишинг, 1988).

В.Ф. Перелешин выпустил антологию переводов из китайской классической поэзии Танской эпохи «Стихи на веере» (1970) и перевод поэмы китайского классика Цао Юаня «Ли Сао» (1975). Автобиографическая «Поэма без предмета» была опубликована сначала в Торонто, а затем вышла отдельным изданием в 1989 г.; книга «Два полустанка. Воспоминания свидетеля и участника литературной жизни Харбина и Шанхая» увидела свет в 1987 г. в Амстердаме.

Где бы ни издавались книги поэта, он адресовал их русскому читателю. Перелешина мало интересовала, по его выражению, «эпоха» – важнее был мир человеческих чувств. Примечательно, что одним из эстетических принципов литературно-художественного объединения «Пятница» (1943), участником которого был В.Ф. Перелешин, провозглашался уход в круг «неполитизированной» литературы и поэтизация мира эмоций. В 1970-е гг. в письме к П.П. Лапикену (1907–1983), бывшему члену харбинской «Чураевки», Валерий Францевич подтвердил верность этому принципу: «Я стремлюсь к поэзии вневременной и внепространственной (в скобках: вечной)» [Перелешин, 2004].

Горячо вступаясь за русского поэта И.В. Елагина (сына поэта-футуриста Венедикта Марта), Перелешин говорил: «Елагина не презирайте: он очень сильный поэт. Разошёлся я с ним из-за установок: он желает отражать эпоху, а я хочу её игнорировать, насколько это возможно» [Перелешин, 2014].

С начала 1950-х гг. до конца дней Валерий Перелешин вёл переписку с поэтами «русского рассеяния», в том числе с теми, кто был репатриирован в СССР, а также со специалистами по славянской филологии из стран Европы. Валерий Францевич не терял надежды, что придёт время, и книги поэтов дальневосточной эмиграции и его собственные будут издаваться в России.

В собрании Гродековского музея, в архиве исследователя литературы дальневосточного зарубежья А.В. Ревоненко, помимо уникальных изданий прижизненных книг поэтов русского Харбина, их машинописных рукописей, есть немало интересных писем, в том числе и письма о В.Ф. Перелешине.

Среди этого эпистолярного свода – письма Л.Ю. Хаиндровой. Поэт и Лидия Юлиановна «были большими и сердечными друзьями», их связывала «творческая дружба с ранней юности» [ХКМ, ф. 52, оп. 173, д. 3]. Она когда-то приняла горячее участие в судьбе поэта: благодаря своей личной связи с главой Российской Духовной миссии, в 1939 г. она помогла Валерию Перелешину (о. Герману) перевестись в Пекин из монастыря Харбина, когда поэту стало там «особенно невыносимо».

К творчеству Л. Хаиндровой В. Перелешин всегда проявлял большое внимание. В одном из писем П.П. Лапикену он сообщал: «Другая радость: среди екатеринодарских поэтов (пятеро под одной суперобложкой) издан сборничек „Даты, даты…“ милой Лидии Хаиндровой. Из пятерых она лучшая. <…> Одно стихотворение посвящено „Евгении Сентяниной“» [Перелешин, 2014].

В.Ф. Перелешин посвятил Л.Ю. Хаиндровой стихотворение, которое Лидия Юлиановна приводит в одном из писем А.В. Ревоненко: «Между нами не годы, а только мгновенье, / И не тысячи вёрст. А распутье одно, / И, быть может, в недальнем уже воплощенье / Крепче за руки взяться нам будет дано?» [ХКМ, ф. 52, оп. 173, д. 3, л. 58].

В письмах Лидии Юлиановны Хаиндровой А.В. Ревоненко содержится немало интересных биографических сведений о В.Ф. Перелешине и его творческой судьбе. Л.Ю. Хаиндровой В.Ф. Перелешин собирался завещать свои стихи. Поэтесса писала, что Валерий Францевич «хочет переслать мне все свои стихи и переводы, как новые, так и старые. Он хочет, чтобы его знали и дома. Вы понимаете, что значит дома?» (от 31.01.70) [«Будто нет расстоянья …», 2006, 24]. В том числе автор писем сообщает о происхождении псевдонима «Перелешин»: «Что я знаю о фамилии „Перелешин“? Что подсказал этот псевдоним Валерию Францевичу редактор журнала „Рубеж“, в то время Михаил Сергеевич Рокотов, но спрошу его непременно о жителе Владивостока, военном мо- ряке Перелешине, по странному стечению обстоятельств писавшем стихи» [ХКМ, ф. 52, оп. 173, д. 3, л. 71].

В собрании музея представлены прижизненные издания книг В.Ф. Перелешина, вышедшие в 1930–1940-е гг. в Китае и после 1988 г., а также некоторые коллективные сборники, в которых публиковались стихи поэта. Уникальные прижизненные издания интересны ещё и тем, что на их форзацах и титульных листах автографы поэта. На титуле книги «В пути», посвящённой матери поэта, такой автограф: «Дорогому другу Юре Витвицкому на добрую память. Валерий Перелешин (ныне также иеромонах Герман). Харбин, 16.IX. 1941» [ХКМ КП, 12248/82].

В фондах музея есть и книги В.Ф. Перелешина «В пути». Стихи 1932– 1937: первая кн. стихотворений (Харбин, 1937), «Звезда над морем». Третья книга стихотворений (Харбин, 1941), «Жертва». 4-я книга стихов (Харбин, 1944), «Стихи на веере». Кроме того, среди материалов В.Ф. Перелешина – «Антология китайской классической поэзии». (Посев, Франкфурт, 1970). «Оттиск. Цюй Юань. Ли Сао. Поэма в стихотворном переводе Валерия Перелешина с китайского оригинала» (Рио-де-Жанейро, 11 октября 1975 г.), страницы из журнала «Литературная Армения» (No5 1989 г.) со стихами В. Перелешина.

На титульном листе книги «Жертва» размашистым почерком автор сделал дарственную надпись незнакомке: «И если пасть беззубую, сухую / Откроет старость с хворью на горбе, / Стихом последним я отсалютую / Тебе, зеленоглазая, тебе!» [ХКМ КП, 12248/83]. В этом экземпляре, на странице 43, в стихотворении «Хуцинь» сделана авторская правка: в первом катрене стихотворения слово «едва» заменено более точным по смыслу словом «вдали». На странице 47 в предпоследнём четверостишии стихотворения «В Шаньхайгуане» слово «сердце» заменено словом «память». По мысли древнекитайского философа Лао Цзы, поэму которого «Дао-дэ-цзин» прекрасно перевёл В.Ф. Перелешин, «верные слова не изящны, изящные слова не верны».

На форзаце книги «Звезда над морем» – такая запись: «С днём Ангела! В далёкий Мукден, близкому другу. 1945 г. Харбин. Мария» [ХКМ КП 12248/79]. Мария – это один из псевдонимов поэта, которых у него было немало, и среди них А. Каюрин, Б. Стрельцов, Далёкий, Сигма и Мария Кареева. Под этими псевдонимами В. Перелешин подписывал стихи, публиковавшиеся в журнале «Рубеж». Именем «Маша» В.Ф. Перелешин называл свою пишущую машинку [ХКМ, ф. 52, оп. 173, д. 3].

Уже в 1960-гг. советские читатели познакомились с творчеством В.Ф. Перелешина, хотя его стихи стали публиковать в СССР много позже. В 1970-е гг. любители стихов, заранее зная о выходе в свет книг поэта, заказывали их автору, посылая деньги с просьбой отправить необходимое количество экземпляров [«Будто нет расстоянья…», 2006, 42].

В 1960-е гг. в Хабаровске предполагалось издание антологии поэзии Дальнего Востока, в которой были бы представлены стихи дальневосточных эмигрантов. Был и замысел переиздания их книг. Бывшие адресанты А.В. Ревоненко были воодушевлены, «приветствовали это начинание», ждали «воскрешения» забытых имён, однако ни в период оттепели, ни во время перестройки антологию издать не удалось.

В.Ф. Перелешин очень надеялся, что в СССР будут издаваться и сборники стихов поэтов дальневосточного зарубежья, в том числе книги А.И. Несмелова, которого считал в поэзии своим учителем. Об этом упоминает Л.Ю. Хаиндрова: «Он хлопочёт в какой-то типографии об издании всего Несмелова или хотя бы избранных стихотворений, сам собирается редактировать сборник» [«Будто нет расстоянья…», 2006, 24].

В.Ф. Перелешин был щедрым человеком, хотя отнюдь не богатым. Он посылал поэтам, бывшим харбинцам, свои новые сборники, которые, увы, не всегда доходили до адресатов. Об этом сообщала Л.Ю. Хаиндрова: «Он неоднократно посылал на моё имя для всех нас сборники, но так до сих пор ничего не дошло. Я ему уже писала, чтобы он оставил эти попытки, это стоит очень дорого, а ведь он материально в очень стеснённых обстоятельствах» [ХКМ, ф. 52, оп. 173, д. 3, л.71].

В 1970 г. после выхода в свет антологии переводов из китайской классической поэзии Танской эпохи «Стихи на веере» В.Ф. Перелешин задумал отправить её бывшим харбинцам. Чтобы получить разрешение переслать её в Советский Союз, он вёл переписку с органами госбезопасности – «с Комитетом». Л.Ю. Хаиндрова вспоминала: «Сейчас у него завязались какие-то деловые отношения с Комитетом, и он хочет попытаться через них послать мне опять бандероль с его с переводами древних китайцев, и для друзей тоже. Переводы отличные. <…> Сейчас он для Комитета переводит очень трудное собрание китайских стихотворений…» [ХКМ, ф. 52, оп. 173, д. 3, л. 69].

Книги В.Ф. Перелешину всё-таки удалось отправить в СССР, и Л.Ю. Хаиндрова рассказывает такую историю. «Антология «Стихи на веере» была передана его другом-соучеником Юрием Волковым через какое-то третье лицо Андр[ею] Андр[еевичу] Вознесенскому для передачи мне <…>. Я написала вежливое письмо Андр[ею] Андр[еевичу] Вознесенскому, но вот до сих пор не получила даже нелюбезного ответа. Поэтам, достигшим больших высот, гуманность, чуткость и прочие благородные качества не полагаются. <…> невольную улыбку вызывала у меня мысль о том, что „китайские старцы“ почему-то могут быть опасными нашей стране, что все антологии до одной где-то задерживались. Бедный Валерий посылал и по официальным каналам, например, в Комитет, и тоже ни одно не дошло» [ХКМ, ф. 52, оп. 173, д. 3].

Поэт мечтал также о публикации в России своих португальских переводов. Л.Ю. Хаиндрова вспоминала, что это было «всего 53 стихотворения, в основном, как он пишет, просто стихи, и среди них несколько стихотворений религиозных» [«Будто нет расстоянья…», 2006, 25].

В середине 1970-х гг. В.Ф. Перелешин по совету французского издателя и переводчика Н.А. Струве предложил «самому авторитетному журналу вольного русского слова за рубежом» «Континент», издававшемуся с 1974 по 1992 гг. в Париже, свои стихи в надежде, что их прочтут в России. Поэт послал их Юстине Владимировне Крузенштерн-Петерец для «дальнейшей пересылки» в редакцию, но бандероль вернулась назад. Валерий Францевич высказал предположение, что «по существу небольшая группочка монополизирует страницы журнала (и дотации) для себя. Выяснилась и пикантная подробность: отделом поэзии заведует… Наум Коржавин! Ему доставило бы огромное удовольствие возможность отвергнуть мои стихи как „несозвучные“ – и тиснуть в журнал страниц десять собственных виршей» [Перелешин, 2004].

Только с 1988 г., когда поэт стал уже всемирно известным и книги его выходили в США, в ФРГ, во Франции, в Нидерландах, его стали печатать в журналах Советского Союза. В 1988 г. газета «Московский литератор» опубликовала небольшую статью о поэте и его перевод с испанского языка сонета Хуана Боскана-и-Альмогавера «Пустынником я прожил нелюдимым». Позже появлялись его оригинальные стихи в «Огоньке», «Новом мире», в «Литературной учёбе» и других журналах. Но переводы стихов португальских поэтов Луиса де Камоэнса и Фернандо Пессоа, которых поэт особенно любил, в России так и не были опубликованы.

Валерий Перелешин был в курсе всех событий, происходивших в Советском Союзе в 1980-е годы. В 1989 г., после землетрясения с эпицентром в городе Спитаке, в журнале «Литературная Армения» вышла подборка стихов поэта. Автор обращался к читателям: «Дорогие друзья, потрясённый новой трагедией армянского народа, хочу принять посильное участие в судьбах пострадавших – и предлагаю Вашему журналу несколько своих стихотворений. Гонорар за печатание прошу отдать нуждающимся в помощи» [ХКМ, ф. 52, оп. 173, д. 55. Л. 17].

Путь стихов В.Ф. Перелешина на Родину был непростым, но мечта, «чтобы его знали и дома», была настолько велика, что превратилась в творческую установку и заставляла поэта двигаться к цели. Перелешин радовался любому случаю, когда русские читатели знакомились с его творчеством. Так, студент из Ленинграда, убеждённый, что «в отрыве от народной стихии» не может быть поэта, вдруг открыл для себя поэзию Валерия Перелешина. В письме к П.П. Лапикену Валерий Францевич вспоминает: «Он принёс домой из университетской библиотеки книгу „С горы Нево“ и, как сам пишет, „остолбенел“. Проглотил и все остальные сборники, включая харбинские (которые хранятся в другом отделе, как редкие издания). Мой адрес узнал от о. Кирилла Фотиева, у него же прочёл книгу „Ариэль“ – и вот, „объяснился в любви“» [Перелешин, 2004].

На закате жизни В.Ф. Перелешин стал членом редакционной коллегии Тихоокеанского альманаха «Рубеж». На обложке альманаха, вышедшего во Владивостоке в 1992 г., была двойная нумерация: 1 (863). Литературный критик и искусствовед А.М. Лобычев в сборнике эссе «На краю русской речи» писал: «Саму идею издания „Рубежа“ всячески поддержал из Рио-де-Жанейро и словом, и собственными произведениями поэт Валерий Перелешин, который верил, что творческое наследие русского Китая неизбежно вернётся в общее русло отечественной литературы, когда она перестанет делиться на советскую и зарубежную» [Лобычев, 2007, 46].

В сборник «Добрый улей» В.Ф. Перелешин включил стихотворение «Беглец» [ГАХК, ф. 3082, «Рубеж» No 4 (521), 22 января 1938 г. Л. 48] о слепом монахе, покинувшем монастырь, «жилище чёрных простодушных пчёл», и ограбленном, брошенном хитрым поводырём. После скитаний лирический герой, персонификация автора, возвращается в монастырь, «в обитель звонов, ладана и воска» – он «снова в добрый улей влит» (улей – символ сообщества единомышленников).

Стихи Валерия Перелешина продолжают возвращаться в Россию. К юбилею поэта, в 2018 г., в Москве, в издательстве «Престиж Бук», было издано собрание сочинений поэта в трёх томах; к счастью, сохранились ещё и прижизненные издания книг В.Ф. Перелешина, и харбинские журналы и газеты, в которых публиковали его стихи; в частных коллекциях есть и другие издания поэта. Полное издание творческого наследия Валерия Перелешина в России впереди.

Библиографический список

Бабкина, Е.С. М.С. Рокотов (Бибинов) – редактор детского журнала. (Из неопубликованного наследия отечественной журналистики) / Е.С. Бабкина. – Вестник Санкт-Петербургского университета. – 2015. – Сер. 9. – Вып. 1 [Электронный ресурс]. – URL: https://docviewer.yandex.ru/view (дата обращения 11.09.2020).

«Будто нет расстоянья и времени нет». Из писем поэтов, бывших эмигран- тов, к А.В. Ревоненко. – Хабаровск: ХКМ им. Н.И. Гродекова, 2006. – 108 с.

Кузнецова, О. «Слава тебе, уходящему юным из мира…». Поэт о. Герман (Валерий Перелешин) / О. Кузнецова // «Новый журнал». – 2013. – No 272 [Электронный ресурс]. – URL: http://www.zh-zal.ru/nj/2013/272/16k.html (дата обращения 15.09.2020).

Лобычев, А. На краю русской речи. Статьи, рецензии, эссе / А. Лобычев. – Владивосток: «Рубеж», 2007. – 336 с.

Перелешин, В. Письма П.П. Лапикену (публикация О. Бакич) / В. Перелешин // Новый Журнал. – 2004. – No 234 [Электронный ресурс]. – URL: http://www.zh-zal.ru/nj/2004/234/per7-pr.html (дата обращения 11.09.2020).

Сентянина, Е. Харбинские писатели и поэты / Е. Сентянина // Русский Харбин, запечатлённый в слове. – Благовещенск: Амурский гос. университет, 2012. – Вып. 5. – 270 с.