Статьи о писателях

Статьи из различных источников о писателях-эмигрантах, коллекционировании, судьбах книг и необычных изданиях. В этой рубрике можно найти также рецензии на некоторые книги, представленные в коллекции, вышедшие в эмигрантской периодике.

  • Судьба Аполлинария Ненцинского

    Из писем его сына Владимира Аполлинарьевича — Михаилу Дроздову (весна 2024):

    Судьба многих эмигрантов — забвение. Это зачастую касается даже тех из них, кто оставил после себя изданные книги, публикации в периодике. Их имена иногда упоминаются через запятую в списках замечательных людей эпохи. Упоминания есть, а вот подробности жизни, извивы судьбы полностью забыты. Именно таким мне виделся представитель шанхайской ветви эмиграции Аполлинарий Ненцинский — литератор, автор двух книг рассказов — «Человек во фраке» (Шанхай: Слово, 1937) и «Сильнее любви» (Тяньзин: Знание, 1938). Обе книги есть в моем собрании, причем одна из них даже содержит авторский автограф. Ненцинский был заметным человеком в шанхайской творческой богеме. Он был членом творческого содружества «Понедельник». Выступал в качестве конферансье и был организатором концертов и постоянным импрессарио Александра Вертинского в Китае. И при всем при этом, сколько я не бился, всех биографических сведений удалось нарыть лишь на 5 строчек. Мне было известно, что из Китая Ненцинский уехал в Бразилию. Там его следы и терялись. И какова же была моя радость, когда в начале весны 2024 года, я получил письмо от сына Аполлинария Дионисьевича — Владимира. У нас завязалась переписка и в ходе ее мне удалось уговорить его восстановить утерянные сведения о его отце. Получил я от него и скан-копии некоторых фотографий Ненцинского. Спешу всеми этими находками поделиться с читателями моего сайта. Прочтём до конца?

  • Галина Нефагина «Между строк: в поисках подлинных биографий»

    Судьбы эмигрантов второй волны, в основе своей, весьма трагичны. Почти все писатели и поэты послевоенной поры, оказавшиеся на Западе, публиковались под псевдонимами, биографические сведения о них скудны, пестрят пробелами и неточностями. Тому были причины. Не желая возвращаться в сталинский СССР, боясь выдачи советским властям, эти люди сами себе придумывали судьбы, да так и прожили с ними до гробовой доски не раскрыв детали своих биографий даже своим близким.

    Попытку разыскать подлинные факты можно предпринять путем изучения художественных произведений, вышедших из под пера «проклятых и забытых». Именно такой метод предлагает исследователь из Польши Галина Нефагина, приславшая мне по почте несколько своих книг. С любезного разрешения автора, я публикую на сайте одну из глав книги «Параллели и пересечения: Русская литература во времени и пространстве» (Минск, 2017). Все иллюстрации к данному материалу — из «Коллекции русского шанхайца».

    ФОРМЫ ПРЕЗЕНТАЦИИ АВТОБИОГРАФИЗМА В ТВОРЧЕСТВЕ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ ВТОРОЙ ВОЛНЫ ЭМИГРАЦИИ Прочтём до конца?

  • Валентина Синкевич «Летописец Нью-Йорка Вяч. Завалишин»

    Известный литературный и художественный критик, поэт и журналист, почетный член Института русской культуры в Лос-Анджелесе – Вячеслав Завалишин принадлежал к уже почти исчезнувшему поколению зарубежных литераторов, живших исключительно на средства, заработанные литературным трудом. По-настоящему он никогда и нигде не служил, но интенсивно работал до самой смерти: писал рецензии, делал обзоры художественных выставок, был автором огромного количества литературоведческих и искусствоведческих статей и предисловий к книгам прозаиков и поэтов, писал скрипты для радиостанции “Свобода” на темы литературы и искусства и печатался в серьезных зарубежных периодических изданиях – “Новый Журнал”, “Грани” и др.

    Завалишин эмигрировал в США в 1951 году. Здесь он обосновался в Нью-Йорке, где и прожил до конца своих дней. Его, пожалуй, трудно было бы представить в другом американском городе, менее многообразном, менее свободном и культурном, и, как это ни звучит парадоксально, – менее русском. Ибо есть такое явление – “русский Нью-Йорк”, неотъемлемой частью которого был Вячеслав Завалишин.

    Прочтём до конца?

  • «Собирательство — это охота»

    Михаил Сеславинский — многолетний руководитель Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям, настоящий гуру книжного собирательства в современной России. Являясь председателем Национального союза библиофилов и подлинным подвижником и популяризатором книги, осуществил сотни проектов по организации встреч, выставок, конференций, посвященных искусству книги и книжному собирательству, а также выпустил десятки книг, среди которых — авторский библиофильский альбом «Аромат книжного переплёта», альбом «Книги для гурманов» (в соавторстве с профессором Московского госуниверситета печати О.Таракановой), альбом «Гирлянда из книг и картинок» (детское чтение в дореволюционной России), монография «Французские библиофильские издания в оформлении русских художников-эмигрантов (1920—1940-е годы)». Михаил Вадимович — автор-составитель каталога «Библиофильский венок Анне Ахматовой: к 125-летию со дня рождения: автографы в собрании М.Сеславинского», альбома «Искусство автографа», книг «Мой друг Осип Мандельштам. Избранная иллюстрированная библиография и автографы», «Русские книжные редкости XX века: 333 избранные книги», «Библиофильский венок М.И. Цветаевой» и многих других.

    Прочтём до конца?

  • «По следам Баяна»: две рецензии

    Ант Владимир «По следам Баяна. Стихи и поэмы», — Сан-Франциско, 1977.

    Газетные вырезки с этими двумя рецензиями были вложены в книгу Владимира Анта «По следам Баяна», имеющуюся в моей коллекции. Информацию об этой книге, содержащей автограф автора, я недавно добавил на сайт. Недолго поразмышляв, решил опубликовать у себя на сайте еще и текст данных рецензий. Подталкивает меня к публикации и тот факт, что раз уж волею судьбы эти вырезки сохранились и попали в мои руки, значит это произошло не вполне случайно.  Так пусть возможным исследователям они станут доступны! Судя по всему, обе рецензии были опубликованы по горячим следам, сразу после выхода книги В.Анта в 1977 г. Где была опубликована статья Эммануила Штейна неизвестно. А вот статья проф. М.Губерта явно была опубликована в газете «Русская жизнь» (г. Сан-Франциско), сотрудником которой автор рецензии являлся. Кстати, именно проф. Михаил Алексеевич Губерт (20.08.1893 — 19.02.1983) был автором предисловия к книге «По следам Баяна». При этом тексты предисловия и рецензии не дублируют друг-друга.

    Прочтём до конца?

  • Л.П.Маркизов «Книга памяти о харбинцах»

    В «Коллекции русского шанхайца» имеется уникальный альбом Татьяны Жилевич (Мирошниченко) «В память об усопших в земле маньчжурской и харбинцах»  (Мельбурн, 2000) с дарственной надписью первоиерарха РПЦЗ митрополита Илариона, адресованной М.В.Дроздову. Ниже публикую статью, посвященную этой уникальной книге:

    Не предполагал, вероятно, Виталий Афанасьевич Мирошниченко, фотографируя памятники на новом Успенском и старом Покровском кладбищах Харбина, что его труд ляжет в основу изданной в 2000 году в Мельбурне уникальной книги-альбома «В память об усопших в земле Маньчжурской и о харбинцах». Фотографии увековеченных им 593 памятников явятся документальным укором хунвэйбиновскому разгулу.

    Поощряло ли китайское правительство тех лет преступления своих разбушевавшихся псевдопатриотов – не буду исследовать, это работа будущих историков. Но во всяком случае, и разрушение Св.-Николаевского собора, и разгром кладбищ не делают чести ни хунвэйбинам, ни их предводителям, ни промолчавшим современникам. И если правительство СССР тогда не вмешалось и даже не протестовало – не делает чести и ему. Прочтём до конца?

  • Настоящая жемчужина коллекции!

    На сайт «Коллекции русского шанхайца» добавлена книга, без которой это собрание никогда не было бы полным. Речь об уникальном альбоме «Русские в Шанхае». Он был издан штабс-капитаном В.Д.Жигановым в 1936 году тиражом в 300 экземпляров. Именно это издание является стержнем, или, правильнее будет сказать, стволом всей коллекции, от которого потом и пошли в разные стороны ветви, зазеленели листья, в гуще которых то тут то там можно разглядеть настоящие яркие плоды. Неслучайно поэтому, я придерживал публикацию информации об этом альбоме до того момента, когда на сайт будет добавлена значительная часть книг и предметов, хранящихся у меня. И вот теперь их тут уже тысяча, и именно под этим юбилейным номером и появляется альбом «Русские в Шанхае».

    От изначально небольшого тиража, до нашего времени дошли лишь несколько десятков экземпляров. Приобрести их можно лишь на книжных аукционах по весьма солидной цене. Историей появления у меня такого уникального издания я как-нибудь поделюсь. Она действительно стоит отдельного рассказа. А вот об истории публикации этого альбома рассказал в нем сам автор — В.Д.Жиганов. В этой рубрике сайта я решил опубликовать её:

    Прочтём до конца?

  • Н.П. Гребенюкова «Ты снова в добрый улей влит…»

    (Из истории возвращения творческого наследия В.Ф.Перелешина в Россию)

    Книги поэтов русского дальневосточного зарубежья вернулись в Россию с волной репатриантов, многим из которых местом постоянного жительства был предписан Хабаровск. Бывшие эмигранты, среди которых было немало деятелей культуры, сохранили в памяти любимые стихи харбинцев, которые потом были тиражированы. Особенно часто переписывались и перепечатывались стихи В.Ф. Перелешина, Л.Е. Ещина, А.И. Несмелова, А.А. Ачаира, М.Ц. Спургота. Интерес к литературе эмигрантов уже в 1960-е гг. был настолько велик, что пред- полагался выпуск антологии поэзии русского Харбина. В 1967 г. в Хабаровске вышла «Антология поэзии Дальнего Востока», приуроченная к 50-летию Октябрьской революции. В книгу были включены и стихи А.И. Несмелова. Стихи крупнейшего поэта и переводчика русского зарубежья В.Ф. Перелешина (Салатко-Петрище) (1913–1992) стали публиковаться в СССР после 1987 г., когда отдельные любители поэзии уже были с ними знакомы.

    Творческое наследие поэта стало объектом пристального внимания дальневосточных учёных с начала 1990-х гг., а в 2000-е гг. было издано несколько монографий, опубликован ряд статей, посвящённых поэзии В.Ф. Перелешина. Значительный вклад в исследование творчества поэта внесли доктор филологических наук, профессор, автор десятков работ о творчестве Валерия Пере- лешина, О.А. Бузуев (Комсомольск-на-Амуре) и кандидат филологических наук Т.М. Соловьёва (Южно-Сахалинск).

    Прочтём до конца?

  • Валентина Синкевич «Вспоминая Михаила Крепса»

    В «Коллекции русского шанхайца» имеется первый сборник стихов Михаила Крепса «Интервью с птицей Феникс» с автографом автора, адресованным большому русскому поэту Юрию Кублановскому. О том, кто такой Михаил Крепс, читайте в очерке Валентины Синкевич:

    Сейчас я, наконец, взялась за приведение в порядок своего довольно объемистого эпистолярного архива. Почти на пороге девяностолетия это необходимая и, по понятной причине, весьма неотложная работа. Нужно сказать, и эмоциональная тоже, поскольку вспоминается прошлое: дружбы, расхождения, обмен творческими замыслами, споры о том или ином литературном произведении… Но нередко самое главное при чтении этих писем – ощущение боли от безвозвратной потери многих друзей-коллег. Правда эта боль нередко совмещается и с большой радостью: воскрешение памяти о людях, близких по духу, творчеству, времени.

    Вот, совсем недавно, добравшись с грехом пополам до буквы «К», с ёкнувшим сердцем вынула папку с письмами (все рукописные) Михаила Крепса, прекрасного поэта, литературного критика, а для меня и долголетнего «друга Миши». Он ушел из жизни до обидного рано: в 54 года! Как тут не вспомнить строки Евгения Евтушенко: «Но из множества несправедливостей / наибольшая – все-таки смерть». Прочтём до конца?

  • Владимир Марамзин. Библиография

    Этот писатель одновременно и известен и неизвестен. В данности этой — его судьба и его достоинство. Его имя не раз ярко вспыхивало, а потом неожиданно растворялось; снова появлялось и опять исчезало. Так было, когда он публикует во второй половине 1960-х яркие, написанные в иронической манере книги и рассказы для детей, а к началу 1970-х вынужденно замолкает. Так было, когда в 1972—1974 гг. он совершает, привлекший к себе внимание, «литературный подвиг», предприняв титаническую работу по сбору разрозненного материала и составлению для самиздата машинописного собрания сочинений в 5-ти томах «широко известного в узких кругах» Иосифа Бродского, путь которого к Нобелевской премии, случившейся через полтора десятка лет, тогда еще вряд ли кем-то просматривался. Вскоре этот труд послужит поводом для произошедшего 24 июля 1974 г. ареста Марамзина, и прекращению, до самой перестройки, упоминаний его имени в СССР. Суд, проходивший в Ленинграде 19-21 февраля 1975 г., приговаривает его к 5 годам условного заключения, а писателю было предложено уехать на Запад. Прочтём до конца?

  • Валентина Синкевич «Ираида Лёгкая»

    В день праздника Успения 28 августа 2020 года в Нью-Джерси на 89 году жизни скончалась поэтесса и общественный деятель Ираида Лёгкая (Ираида Иоанновна Пушкарёва), дочь священника Псковской миссии, затем епископа РПЦЗ Иоанна (Лёгкого) (1907–1995), корреспондент Русской службы «Голоса Америки» (1963 –1987), автор «Посева», супруга многолетнего председателя НТС и директора издательства «Посев» Бориса Сергеевича Пушкарёва. В память об ушедшем поэте публикуем очерк о ней, написанный известным представителем «второй волны» эмиграции Валентиной Синкевич. В «Коллекции русского шанхайца» имеются книги Ираиды Лёгкой, а приводимое Валентиной Синкевич в конце очерка стихотворение «Русским пленным Второй мировой войны» имеется у нас в машинописи с подписью автора.

    Ираида Иоанновна Лёгкая (в первом замужестве Ванделлос, во втором – Пушкарева) – представительница второго поколения первой эмиграции. Она родилась в 1932 году в Тартаке (Латвия) в семье православного священника – о. Иоанна Легкого, впоследствии 50 лет прослужившего в Русской зарубежной церкви и после принятия монашеского пострига, возведенного в сан епископа. С тридцатых по сороковые годы семья жила в Риге. Перед приходом советских войск в 1944 г. немцы вывозили духовенство с семьями в Германию. Таким образом, Легкие – родители и две дочери – очутились в Судетах, которые в 1945 г. заняла Красная армия. Они думали вернуться в Латвию, но от этого их отговорили советские солдаты, откровенно беседуя с ними «с глазу на глаз», – пишет Ираида Лёгкая. Прочтём до конца?

  • Эммануил Штейн «Судьба книги длиною в поколения»

    В «Коллекции русского шанхайца» хранится машинопись статьи Эммануила Штейна —  библиофила, коллекционера, библиографа, основателя издательства «Antiquary» («Антиквариат»). За время, прошедшее с даты ее написания, появилось множество новых сведений и исследований на тему «русского Китая», но статья Э.Штейна важна как одна из первых попыток приближения к теме «восточной ветви русской эмиграции». 

    Ведущий поэт русского Китая Арсений Несмелов свое стихотворение «Потомку» начал с раздумья:

    Иногда я думаю о том,
    На сто лет вперед перелетая,
    Как, раскрыв многоречивый том
    «Наша эмиграция в Китае», —
    О судьбе изгнанников печальной
    Юноша задумается дальний.

    С момента гибели русского Китая прошло уже почти полвека. Нет уже русского города Харбин, навсегда исчезла русская речь с улиц Шанхая и Тяньцзина, сегодня уже почти нет и тех, кто создали неповторимый феномен – Россию в Китае. Даже трюизм о том, что горек де хлеб изгнания приобрел новый специфический смысл: ведь эмигранты, живя «без России», навсегда унесли её в своих сердцах. Предельно четко это выразил Алексей Ачаир в своем знаменитом четверостишии: Прочтём до конца?

  • Путешествие в невозвратное

    Сегодня ушел из жизни мой отец. Это случилось на 87-м году его длинной жизни, которая вместила в себя военное детство, учебу в артиллерийском училище  г.Энгельса (Саратовской области), перевод на службу на Дальний Восток, где он и встретил мою маму, с которой они прожили вместе 62 года. Затем, еще в ранние 1960-е, он переквалифицировался в журналиста. Работал в газетах, был заведующим редакцией в Дальневосточном книжном издательстве, после чего без малого 30 лет проработал главным редактором Издательства Дальневосточного университета, имел звание заслуженного работника культуры Российской Федерации. Сотни книг самых разных авторов были изданы при его непосредственном участии. Очень многие литераторы, поэты, ученые мужи стремились к тому, чтобы рукопись книги попала именно в руки отца. Указание его имени в выходных данных было своеобразным знаком качества.

    Его влияние на меня было большим. Он не занимался специально моим воспитанием. Но его присутствие, его интересы, его разговоры, мнения, это все то, что определило многое в моей жизни. А из детства остались ощущения тех счастливых минут, когда он приходил с мороза домой и я тыкался носом в его шубу. Помню его портфель, в котором он часто приносил новые интересные книги.

    А еще он писал стихи. Не постоянно, а когда этого требовала душа. Из его архива я выбрал несколько стихотворений. Прочитайте их и помолитесь о новопреставленном Владиславе.

    Прочтём до конца?

  • Валентина Синкевич «Русский европеец Олег Ильинский»

    В.Синкевич и О.Ильинский. 1996 год

    В «Коллекции русского шанхайца» имеется первый поэтический сборник известной представительницы второй волны русской эмиграции  Валентины Синкевич с ее автографом, адресованным прекрасному поэту-эмигранту — Олегу Ильинскому, несколько книг из библиотеки которого также хранятся в данном собрании. Валентина Синкевич — является автором очерка об Олеге Ильинском, с которым она была дружна многие годы. Именно этот очерк читайте ниже:

    «В мои двенадцать лет античная мифология (Куна) была ферментом, прочно объединявшим и пронизывавшим всю тогдашнюю реальность. Ледяная гора, что на дворе круто поднималась к военному лазарету, называлась Олимпом, Апостол Павел слал «Письмо в Коринф», Гёте и А.К. Толстой писали «Коринфскую невесту», Лермонтов проступал грузинским неоплатонизмом, а неоплатонизм жил в истории Церкви, Евфросиния Полоцкая своей древностью и церковью Спаса, характером греко-византийских фресок врастала в ту же тему. А.К. Толстой через Флоренцию тоже уводил в античность, Пушкин через «Капитанскую дочку» (Пугачев, Белогорская крепость) — в метелях показывал войну и прирастал к снежному Олимпу нашего крутого двора. Жуковский слышал вещее курлыканье «Ивиковых журавлей». Даже скользкие снежные косогоры сожженного города как-то примыкали к комплексу Афин. И Лев Толстой вместе с нами жил в осажденном Севастополе. Впервые явился Андре Шенье. Там и Гоголь входил в снега темой гротескной обывательщины, и рядом у Островского (купцы) по контрасту с античным неоплатонизмом — наперекор всему, жил сквозной горний полет. Некрасов знал Италию, Москву (княгиня Волконская), Колизей и Кёльнский собор… А я в это время писал диктанты и делал упражнения по русской грамматике». Прочтём до конца?

  • Валентина Синкевич «Джордж Клайн и его Иосиф Бродский»

    В «Коллекции русского шанхайца» имеется книга лучшего поэта Второй волны русской эмиграции Ивана Елагина «Косой полет» с автографом автора, адресованным Джорджу Кляйну (Клайну). О том, кто был этот замечательный человек, читайте в статье Валентины Синкевич:

    Для меня уже давно наступило время писать воспоминания. И по мере своих скромных творческих сил я стараюсь это делать. Неоднократно благодарю судьбу и повторяю, что она была ко мне необыкновенно щедра, потому что на своем жизненном пути я смогла встретить много замечательных, ярко одаренных людей. Из них, увы, большинство уже ушло в “лучший мир”. Но все же и сегодня есть в Зарубежье живые свидетели – видевшие, слышавшие и сохранившие в памяти многое из того, что считали значительным всю свою жизнь. На них, мне кажется, сейчас нужно взглянуть попристальнее, спросить у них многое, узнать от них то, чего никто не сможет узнать позже, чего нельзя вычитать в книгах, то, чего никто не сможет объяснить потом – завтра или послезавтра. Ведь обидно полностью согласиться со словами Пушкина, что мы ленивы и нелюбопытны.

    Прочтём до конца?

  • Анна Берзер «О Викторе Некрасове»

    В «Коллекции русского шанхайца» имеется книга Виктора Некрасова «Вася Конаков» (1965) с автографом автора. Адресат автографа — легендарный редактор журнала «Новый мир» времен А.Твардовского  Анна Самойловна (Ася) Берзер. Именно она вовремя разглядела, извлекла из потока рукописей, рвущихся в редакцию, подготовила, „пробила“ и дала устояться на страницах журнала, который Твардовский сделал флагманом литературы, именам В. Гроссмана, Ю. Домбровского, В. Некрасова, Г. Владимова, В. Войновича, Ф. Искандера, А. Солженицына и др. Несмотря на довольно большой тираж — 30 тыс. экз., книга встречается у букинистов крайне редко. С одной стороны, согласно существовавшему порядку, после эмиграции В.П. Некрасова в 1974 году, книга изымалась из публичных библиотек и уничтожалась, с другой, те, кто имеет в своей домашней библиотеке эту книгу, расставаться с нею не хотят. Что касается данного экземпляра с автографом автора столь важному для писательской судьбы В.П.Некрасова человеку, как Ася Берзер, его вполне можно признать исключительной редкостью.

    Имя Аси Берзер не раз всплывает на страницах мемуаров Виктора Некрасова.  Но и она не осталась в долгу. Воспоминания А.С.Берзер «О Викторе Некрасове» были опубликованы в журнале «Дружба народов», 1989, № 5, стр. 142—152. А теперь их можно прочитать и на этом сайте: Прочтём до конца?

  • Н.А. Троицкий «Мой ‘Архипелаг'»

    troitskiy-n-foto-1(Глава из книги «ТЫ, МОЁ СТОЛЕТИЕ…»)

    В «Коллекции русского шанхайца» есть несколько книг Н.А.Троицкого (Б.Яковлева), в том числе и редчайшая его книга «Концентрационные лагери СССР», вышедшая первым изданием в 1955 году. Её ждала уникальная судьба — книга была запрещена на Западе, а большая часть её тиража была изъята и уничтожена.  Переиздание появилось лишь в 1983 году. Ниже публикуется глава из мемуаров Н.А.Троицкого в которой он сам делится воспоминаниями о выходе книги, которую по праву можно назвать «книгой трудной судьбы».

    В кабинет заглянула Лидия Александровна. На мой молчаливый вопрос – шёпотом: “Борис Александрович, к вам немцы. Пригласить?”. Я вздохнул. Как же мне надоели эти визитёры! Чуть ли не каждый день я был вынужден тратить по нескольку часов на приёмы именитых американцев, конгрессменов и даже сенаторов, которые хотели всё видеть и всё знать. По-видимому [их интересовало], насколько по назначению расходуются выделяемые Комитету средства. Впрочем, были и полезные встречи. Недавно [у меня] брал интервью Лайонс, [а еще] нас посетила Александра Львовна Толстая. Но иногда приходилось заниматься и такими, как какой-то знаменитый в прошлом бейсболист, водить их с экскурсиями по Институту, представлять сотрудников, выслушивать пустопорожнюю болтовню… И вот теперь немцы. Но куда деваться?

    Однако на этот раз мои посетители оказались гостями не то что незваными, а, напротив, желанными. Два бывших оберстлейтенанта Вермахта предложили заняться обработкой и обобщением свидетельских показаний немецких военнопленных, возвращавшихся из мест содержания в Советском Союзе. Прочтём до конца?

  • Сестра Татиана (Спектор) «Слово правды: Наталия Тарасова — монахиня Александра»

    Парфенова (Тарасова) НатальяВ «Коллекции русского шанхайца» имеется подборка книг из библиотеки главного редактора легендарного эмигрантского журнала «Грани» Н.Б.Тарасовой. Значительная часть  подборки содержит автографы авторов, адресованные как самой Наталье Борисовне, так и ее дочери Елене. Многие книги имеют владельческую подпись Н.Б.Тарасовой. Ниже, с любезного согласия автора, я публикую статью монахини Леснинского монастыря (Франция) сестры Татианы (Спектор). Статья содержит уникальные сведения, касающиеся биографии Н.Б.Тарасовой. В то же время владелец «Коллекции русского шанхайца» считает важным подчеркнуть, что не разделяет оценки сестры Татианы, касающиеся Акта о каноническом общении РПЦЗ и РПЦ МП. 

    Во время холодной войны культурная жизнь СССР оставалась за железным занавесом, и европейский читатель мог получать о ней только разрозненные сведения из небольшого числа изданий, которые специализировались на странах социализма. Одним из таких источников был журнал Osteuropa, который выходил на немецком языке в Берлине. Об Александре Солженицыне многие европейцы узнали, например, из статьи «Вхождение Солженицына в советскую литературу и дискуссия о нём», вышедшей в 1965 году за подписью Барбара Боде. Под этим именем публиковала тогда в Osteuropa критические и обзорные статьи о советской литературе Наталия Тарасова, главный редактор другого журнала, выходившего в Германии в эти годы – литературно-общественного журнала «Грани». Прочтём до конца?

  • Книги шанхайского врача

    Смольников В.В моей коллекции есть уникальная книга Виктора Смольникова «О контроле деторождений», вышедшая в Шанхае в 1938 году. В 2014 году в Москве малым тиражом в 300 экземпляров вышло переиздание этой книги. Одновременно были опубликованы и очень интересные «Записки шанхайского врача», принадлежащие перу того же автора. Тираж этой книги — 700 экземпляров. В ее основу легли материалы дневника, который Виктор Прокопьевич постоянно вел на протяжении всего периода жизни в Китае. Попытки автора издать книгу в СССР в семидесятые-восьмидесятые годы оказались бесплодными по причине ее «аполитичности» — так мотивировали свои отказы работники тех издательств, в которые обращался автор. Вместе с тем книга содержит ряд малоизвестных исторических фактов и любопытные картины жизни и нравов Шанхая, этого «азиатского Вавилона», в период его расцвета, а затем смены четырех режимов. И в первую очередь, речь идет о жизни иностранного Шанхая, его международного сеттльмента. Книгу,  отличает острая наблюдательность автора, его ироничный взгляд на события, происходившие с ним и вокруг него. Прочтём до конца?

  • Четыре жизни Аллы Кторовой

    Кторова А. Фото 1(«Литературная Россия», №13. 02.04.2004)

    Алла Кторова — известнейшая писательница Русского Зарубежья. 50 лет назад она уехала в США, выйдя замуж за американца — участника второй мировой войны. Алла Кторова написала более двадцати книг. Одно из самых замечательных её произведений — антироман «Лицо Жар-Птицы» высоко оценил Твардовский. Недавно в России, в издательстве «Минувшее», вышла новая книга писательницы. Она тоже называется «Минувшее»…

    Жизнь 1-я. Виктория Кочурова

    Сергей КУЗНЕЦОВ: Уважаемая Алла! Вы, как я подсчитал, меняли свою фамилию четыре раза! Виктория Кочурова, Виктория Шандор, Минодора Михайлова, Алла Кторова. Я бы хотел назвать своё интервью «Четыре жизни Аллы Кторовой». Ведь новая фамилия — это как бы новый этап в вашей жизни, даже — новая жизнь. Начнём с вашей первой жизни — с Виктории Кочуровой. Расскажите о своих родителях. Прочтём до конца?

Войти